Региональный каталог ОКН

Место, где находился лагерь советских военнопленных в период Сталинградской битвы, Городищенский район, 2 км на север от п. М. Горького

Адрес объекта

Российская Федерация, Южный федеральный округ, Волгоградская область, Городищенский район, п. Максима Горького, 2 км севернее

Основные сведения об объекте

  • Категория
    Памятник истории регионального значения
  • Вид объекта
    Достопримечательное место
  • Номер в ЕГРОКН
  • Кадастровый номер
    -
  • Собственность
    -
  • Отв. организация
    -
  • Год создания
    1942 г.
  • Автор(ы)
    -
  • Статус охраны
    Охраняется государством
  • Состояние
    Удовлетворительное

Документы по охране объекта

Историческая справка

В период Сталинградской битвы 1942-1943 гг. на территории Городищенского района шли ожесточенные, кровопролитные бои оборонительного и наступательного характера. Хутор Алексеевка (ныне посёлок имени Максима Горького[1])  был расположен на среднем оборонительном обводе, за рекой Россошкой. Бои на этом рубеже начались в конце августа 1942 года.

К концу августа 1942 года Алексеевка была временно оккупирована частями 6-й немецкой полевой армии Паулюса.

Сталинградская область, как и другие регионы, входила в зону военного управления. К числу особенностей оккупации региона относятся его плотность и насыщенность гитлеровскими войсками (преимущественно немецкими и румынскими).  Основными усилиями оккупационных властей (военных и сельскохозяйственных комендатур и гестапо) здесь были направлены главным образом на обеспечение безопасности немецкого тыла и снабжение гитлеровских войск за счет местных ресурсов.  Во избежание заражения личного состава войск эпидемическими заболеваниями от местных жителей и ради затруднения ведения разведки советской стороной население выдворялось из зоны боевых действий. Мирные жители привлекались к принудительному бесплатному труду в пользу германской армии, подвергались жестоким наказаниям за нарушение оккупационного режима.

Во второй половине сентября 1942 года по приказу гитлеровского военного командования началось массовое выселение гражданского населения из хутора. Трудоспособные жители в возрасте от 14 до 55 лет в обязательном порядке должны были зарегистрироваться в комендатуре и подлежали отправке на работу в Германию[2].

К моменту вторжения немецко-фашистских захватчиков Сталинградский регион был крупнейшим промышленным и сельскохозяйственным районом СССР.

Всего несколько месяцев находилась группировка Паулюса на Сталинградской земле, но она оставила страшный след. Бесчинствовавшие части вермахта были воспитаны в духе беспощадности к военнопленным и мирным советским гражданам. Ставший впоследствии хрестоматийным приказ генерал-фельдмаршала Рейхенау, предшественника Паулюса на посту командующего 6-й армией вермахта, предписывал: «Основной целью похода против советско- большевистской системы является полный разгром государственной мощи и покорение азиатского влияния на европейскую культуру. В связи с этим перед войсками возникают задачи, выходящие за рамки обычных обязанностей вои на… К борьбе с врагом за линией фронта мы все недостаточно серьезно относимся. Все еще продолжают брать в плен коварных жестоких партизан и выродков–женщин; к одетым в полувоенную и гражданскую одежду отдельным стрелкам из засад и бродягам относятся все еще как к настоящим солдатам и направляют их в лагеря для военнопленных. Пора начальствующему составу пробудить в себе понимание борьбы, которая ведется в настоящее время…»[3].

Паулюс хотя и отменил «позорный приказ», но обуздать повсеместные кровавые расправы и грабежи, чинимые его войсками, не пытался. Массовые убийства мирных граждан, умерщвление голодом, отравление газами, истребление больных, мучительные пытки – все это практиковалось как система, с немецкой педантичностью и хладнокровной аккуратностью. Гитлеровские генералы старались перещеголять друг друга бесчеловечностью своих приказов, а их солдаты и офицеры состязались в совершении преступлений над мирным населением и военнопленными[4].

Во время Сталинградской битвы в районе Алексеевской (ныне посёлок имени Максима Горького[5]). проходили бои за овладением железнодорожной станцией. На территории микрорайона осенью 1942 года находился концлагерь для советских военнопленных «Дулаг-205».

На территории открытого поля на площади около двух гектар было сделано несколько землянок. В основном там держали красноармейцев, захваченных во время летнего немецкого наступления в июле-августе 1942 года.

С началом окружения немецкой группировки одной из проблем 6-ой армии, окруженной под Сталинградом, был голод. Немецкие солдаты даже совершали вылазки на нейтральную полосу в надежде найти у трупа советского воина сухой паек.

С 5 декабря 1942 года окружённые немцы перестали выдавать советским пленным вообще хоть какое-то подобие еды (раньше кормили мёрзлой ботвой и супом из шкур дохлых лошадей). «Ешьте друг друга» — заявили представители высшей расы. В итоге, обезумевшие от голода, потерявшие рассудок люди были вынуждены грызть вмёрзшие в лёд тела умерших товарищей. Многие там же сходили с ума. Воду немцы тоже не выдавали — советские пленные ели загаженный и окровавленный снег на территории лагеря, и тысячами умирали от дизентерии. Не было никаких бараков — люди жили на морозе, спали на снегу, без еды, огороженные просто колючей проволокой. В лагере Дулаг-205, предназначенный для содержания 1 200 человек, содержалось до 6 000 пленных. Спать приходилось сидя. 50-60 красноармейцев умирало практически каждый день.

В середине января 1943 года, сжимая кольцо окружения вокруг 6-й германской армии, советские войска освободили, находившийся у села Алексеевка под Сталинградом, пересыльный лагерь военнопленных «Дулаг-205». На территории лагеря и близ него были обнаружены тысячи трупов военнопленных красноармейцев и командиров, умерших от истощения и холода, а также освобождено несколько сот истерзанных, истощенных от голода и до крайности измученных бывших военнослужащих Красной Армии.

Во время Великой Отечественной войны 2 ноября 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР была образована Чрезвычайная государственная комиссия (ЧГК) по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников, а также причиненного ими ущерба[6].

Сталинградская областная комиссия содействия была создана одной из первых решением бюро Сталинградского обкома ВКП(б) от 21 марта 1943 г., и работала до марта 1945 г.[7].

Сталинградская комиссия содействия начала свою работу не на пустом месте. 4 марта 1943 г., находившийся в Москве А.С. Чуянов направил А.И. Воронину по телеграфу особое поручение. Участвуя в подготовке и обсуждении названных решений, он просил направить в ЦК ВКП(б) материалы, касающиеся зверств немецко-фашистских захватчиков над мирными гражданами и военнопленными в Сталинградской области. Все факты о злодеяниях гитлеровцев, в обязательном порядке, надлежало заактировать и направить нарочным в Москву, в приемную члена Государственного комитета обороны, главы Комитета по восстановлению освобожденных районов Г.М. Маленкова. 15–20 «основных и главных актов он попросил направить без промедления – по ВЧ, проявив при этом особый интерес к чудовищному злодеянию гитлеровцев в хуторе Алексеевский Городищенского района»[8].

В подготовленной А.И. Ворониным справке отмечалось, что в хуторе Алексеевский оккупанты организовали лагерь военнопленных, в котором содержалось около 5 тыс. узников. В течение двух месяцев фашисты не выдали им ни грамма хлеба, принуждая к людоедству. Медицинская помощь в лагере отсутствовала. Израненных пленных пожирали черви, у них отгнивали руки и ноги, от голода трескались опухшие тела. Без всякого повода ежедневно фашисты расстреливали несколько десятков человек. Только на утренних осмотрах они убивали по 30–40 заключенных. За два месяца в лагере погибли 4 тыс. узников. По сообщению очевидцев, находившиеся в лагере раненый в бою танкист и студент Сталинградского педагогического института умерли после употребления человеческого мяса, а затем их тела съели другие пленные. Весь лагерь был завален трупами, у которых разрезаны животы и вынуты печень и сердце, а из голов – мозг. Лишив заключенных даже падали, фашисты заставили их есть убитых и умерших товарищей[9].

Бои вернулись в хутор Алексеевка в январе 1943 года. 22 января 1943 года войска Донского фронта возобновили наступление по всему фронту. Подразделения 304-й, 23-й, 233-й стрелковых дивизий 65-й армии Донского фронта, подкреплённые силами 91-й танковой бригады, стремительным ударом овладели хутором Алексеевским и уничтожили немецкие части.

Комендант лагеря Дулаг-205, полковник вермахта Рудольф Керперт, его адъютант обер-лейтенант Отто Медер, ответственные за другие лагеря капитан Вильгельм Лянгхельд и подполковник Вернер фон Куновский были взяты в плен 31 января 1943 года, отданы под трибунал и просили советский суд о снисхождении «ввиду особенностей военного времени». Они дали подробные показания про лагеря военнопленных в Сталинграде.

Из Докладной записки В. Абакумова А. Вышинскому о зверском отношении немецких военнослужащих к советским военнопленным 2 сентября 1943 г. Совнаркому Союза ССР товарищу Вышинскому [10]

В середине января 1943 года, сжимая кольцо окружения вокруг 6 германской армии, наши войска захватили находившийся у села Алексеевка под Сталинградом пересыльный лагерь военнопленных, так называемый «Дулаг-205». На территории лагеря и близ него были обнаружены тысячи трупов военнопленных красноармейцев и командиров, умерших от истощения и холода, а также освобождено несколько сот истерзанных, истощенных от голода и до крайности измученных быв. военнослужащих Красной Армии.

В связи с этим Главным управлением «Смерш»[11] было произведено расследование, в процессе которого выявлено, что немецкие офицеры и солдаты, выполняя установки германского военного командования, относились к военнопленным издевательски, зверски истребляли их путем массовых избиений и расстрелов, создавали невыносимые условия содержания в лагере и морили голодом. Также установлено, что подобное зверское отношение немцев к военнопленным имело место и в лагерях военнопленных в Дарнице под Киевом, Дергачах близ Харькова, в Полтаве и Россоши.

Непосредственными виновниками гибели советских людей являлись находящиеся в настоящее время под следствием в Главном управлении «Смерш»:

Керперт Рудольф, бывший комендант лагеря «Дулаг-205», полковник германской армии, 1886 года рождения, уроженец Судетской области (Германия), из купеческой семьи. В плен взят 31 января 1943 года в г. Сталинграде.

Фон Куновский Вернер, бывший обер-квартирмейстер 6 германской армии, подполковник германской армии, 1907 года рождения, уроженец Силезии, дворянин, сын генерал-майора германской армии. В плен взят 31 января 1943 года в г. Сталинграде.

Лянгхельд Вильгельм — бывший офицер контрразведки (абвер-офицер) при лагере «Дулаг-205», капитан германской армии, 1891 года рождения, уроженец гор. Франкфурт-на-Майне, из семьи чиновника, член национал-социалистской партии с 1933 года. В плен взят 31 января 1943 года в г. Сталинграде.

Медер Отто, бывший адъютант коменданта лагеря «Дулаг-205», обер-лейтенант германской армии, 1895 года рождения, уроженец Эрфуртского округа (Германия), член фашистской партии с 1935 года. В плен взят 31 января 1943 года под Сталинградом.

Показаниями Куновского, Лянгхельда и Медера установлено, что существовало прямое указание высшего командования германской армии об истреблении советских военнопленных — офицеров и рядовых, как людей «неполноценных».

Показания  бывшего офицера контрразведки капитана Лянгхельд на допросе 1 сентября 1943 года показал: «Немецкое командование рассматривало русских военнопленных, как рабочий скот, необходимый для выполнения различных работ. Русских военнопленных, содержавшихся в Алексеевском лагере «Дулаг-205», как и в других немецких лагерях военнопленных, кормили впроголодь лишь для того, чтобы они могли на нас работать.

…Зверства, которые мы чинили над военнопленными, были направлены на истребление их, как лишних людей. Кроме того, я должен сказать, что в своем поведении с русскими военнопленными мы исходили из особого отношения ко всем русским людям, существовавшего в немецкой армии.

В германской армии по отношению к русским существовало убеждение, являющееся для нас законом: «Русские — неполноценный народ, варвары, у которых нет никакой культуры. Немцы призваны установить новый порядок в России». Это убеждение было привито нам германским правительством. Мы знали также, что русских людей много и их необходимо уничтожить как можно больше, с тем чтобы предотвратить возможность проявления какого-либо сопротивления немцам после установления нового порядка в России.

…Издевательства над русскими военнопленными чинились как солдатами, так и офицерами германской армии, имевшими какое-либо отношение к военнопленным».

Этим объясняется, что в Алексеевском лагере, рассчитанном на 1200 человек, было заключено до 4000 советских военнопленных, размещенных в невероятной тесноте и в жутких антисанитарных условиях.

Как показали немецкие офицеры Керперт, Куновский, Лянгхельд и Медер, советские военнопленные, находясь в «Дулаге-205», кормились впроголодь, а с начала декабря 1942 года командование 6-й германской армии, в лице начальника штаба генерал-лейтенанта Шмидта, совершенно прекратило снабжение лагеря продовольствием, вследствие чего среди военнопленных возникла массовая смертность на почве голода. С 5 декабря 1942 года смертность среди военнопленных от голода достигала 50-60 человек в день, и к моменту освобождения лагеря войсками Красной армии погибло около 3000 человек.

Бывший обер-квартирмейстер 6-й германской армии подполковник Куновский на допросе 25-26 августа 1943 года показал: «…Я лично, так же, как и начальник штаба 6-й германской армии генерал-лейтенант Шмидт, как и другие германские офицеры, относился к советским военнопленным, как к людям неполноценным.

Когда военнопленные, будучи измучены голодом, потеряли для нас ценность, как рабочая сила, по моему мнению ничего не мешало нам расстрелять их. Правда, военнопленные расстреляны не были, но они были уморены голодом. Цель была достигнута. Свыше 3000 человек, которые могли в связи с разгромом 6-й германской армии выйти на свободу — нами истреблены. Я думаю, что и те немногие военнопленные, что остались живы, никогда не смогут восстановить своего здоровья и останутся калеками на всю жизнь».

Бывший комендант лагеря Керперт на допросе от 23 июля с. г. показал: «…Военнопленные были размещены в невероятной тесноте. Они лишены были совершенно возможности лежать и спали сидя…

…С 5 декабря 1942 года среди военнопленных начался настоящий голод, на почве чего среди них наступила большая смертность. С 10 декабря ежедневно умирало около 50 человек. Трупы военнопленных, умерших за ночь, ежедневно утром выбрасывались из землянок, увозились за пределы лагеря и закапывались». Алексеевка, «Дулаг-205»

Это же подтверждает обер-лейтенант Медер, который также заявил, что о создавшемся положении в лагере он неоднократно докладывал обер-квартирмейстеру 6-й германской армии Куновскому, который, однако, никаких мер к снабжению питанием лагеря не принимал и однажды сказал Медеру, что пленных необходимо перестрелять. Медер на допросе 27 августа 1943 года показал: «…Полковник Керперт ни разу не поехал в штаб армии для того, чтобы лично потребовать продовольствие для военнопленных, а писал лишь докладные записки о голоде и смертности в лагере. Эти записки он через меня и других сотрудников лагеря посылал в штаб Куновскому.

…5 или 6 декабря 1942 года, во время одного из докладов Куновскому, я спросил его, не следует ли мне поговорить о положении в лагере с начальником штаба армии. На это Куновский мне ответил, что начальник штаба отсутствует и вообще непосредственное обращение излишне, так как он сам докладывает командованию. На мой категорический вопрос: «Что же нам прикажете делать через два дня, когда у военнопленных не будет ни одного грамма питания?», — Куновский пожал плечами и сказал: «Придется тогда военнопленных перестрелять». Тогда в лагере было еще около 4000 военнопленных».

Продолжая свои показания, Куновский по этому вопросу заявил, что о состоянии в лагере он информировал начальника штаба 6-й германской армии генерал-лейтенанта Шмидта, но вместе с тем они никаких мер для облегчения участи военнопленных не предпринимали. Кроме того, Керперт, Лянгхельд и Медер показали, что германские офицеры и солдаты избивали советских военнопленных за незначительные проступки, за вялость в работе, а также и без всяких провинностей.

Военнопленных, доведенных голодом до сумасшествия, во время раздачи пищи, приготовленной из разной падали, травили собаками для водворения «порядка». Лянгхельд рассказал, что, производя допросы военнопленных, он сам, его фельдфебель и переводчик, в целях получения у них военно-разведывательных данных, избивали русских военнопленных. Также систематически избивала военнопленных охрана лагеря — солдаты и офицеры.

Лянгхельд признался, что он провоцировал через свою агентуру попытки к бегству военнопленных, в результате чего они были расстреляны. Подобная практика насилий, издевательств, убийств и провокаций широко применялась не только в Алексеевском лагере, но также, как это известно Куновскому, Лянгхельду и Медеру, — и в других лагерях военнопленных.

Лянгхельд показал: «Обыкновенно я избивал военнопленных палками диаметром 4-5 см, но это было не только в Алексеевке. Я работал в других лагерях военнопленных: в Дарнице близ Киева, Дергачах близ Харькова, в Полтаве и в Россоши. Во всех этих лагерях практиковалось избиение военнопленных. Избиение военнопленных являлось обычным в германской армии.

…В Полтавском лагере, германские солдаты из числа охраны стреляли из мелкокалиберных винтовок в военнопленных за то, что они мочились не в том месте, где это было предусмотрено».

О зверском обращении к военнопленным со стороны германских властей Куновский показал: «…Советские военнопленные работали на восстановлении железнодорожной станции Чир. По сообщению командира батальона, руководившего этими работами, среди военнопленных, вследствие истощения, возникли болезни и высокая смертность».

Адъютант коменданта лагеря «Дулаг-205» Медер, будучи допрошен, показал: «…До мобилизации в армию я проживал в г. Бурге, куда для сельскохозяйственных работ привозили русских военнопленных. Эти военнопленные были крайне истощены и измучены. Судя по тому, что русские солдаты, которых мне впоследствии приходилось видеть, выглядели упитанными и здоровыми, я полагаю, что военнопленные, прибывавшие к нам в Бург, в лагерях и во время транспортировки питались исключительно плохо.

…В Алексеевке, в «Дулаге-205», где я служил, было несколько злых собак. Собаки использовались для наведения порядка среди военнопленных. Во время раздачи пищи (когда еще работали кухни) военнопленные выстраивались в очередь, чтобы получить немного похлебки. Иногда голодные люди (некоторые из них от голода доходили до сумасшествия) нарушали очередь, тогда собаководы натравливали на них собак».

В процессе следствия по делу Керперта, Куновского, Лянгхельда и Медера, в Сталинградском спецлагере были установлены и допрошены бывшие военнослужащие Красной Армии — Крупаченко К.С., Писановский К.К., Касинов И.Д., Кучеряев С.М. и Алексеев А.А., которые длительный период времени, находясь в плену у немцев, содержались в «Дулаге-205». Указанные лица показали о массовой смертности среди военнопленных от голода и зверского обращения к русским военнопленным со стороны германского командования.

Так, быв. военнослужащий Красной Армии Алексеев А.А. на допросе 10 августа 1943 года показал: «…В лагере была большая смертность, причиной этому было следующее: военнопленным за все время моего пребывания в лагере вовсе не выдавалось хлеба, воды…

Вместо воды выгребали грязный окровавленный снег в зоне лагеря, после чего были массовые заболевания военнопленных. Медицинская помощь отсутствовала. Я лично имел 4 раны и несмотря на мои неоднократные просьбы — помощь оказана не была, раны гноились. Немецкие часовые стреляли в военнопленных без предупреждения. Я лично сам видел, как один военнопленный, фамилию его не знаю, во время раздачи пищи, пытался ножом отрезать клочок лошадиной шкуры — был замечен часовым, который в упор выстрелил в военнопленного и застрелил его. Таких случаев было много.

Спали на земле в грязи, от холода согреться абсолютно не было места. Валенки и теплую одежду у военнопленных отбирали, взамен давали рваную обувь и одежду, снятую с убитых и умерших…

Многие из военнопленных, не перенеся ужасов обстановки лагеря, сошли с ума. Умирало в день по 150 человек, а в первых числах января 1943 года в один день умерло 216 человек, о чем я узнал от работников санчасти лагеря. Немецкое командование лагеря травило собаками — овчарками военнопленных. Собаки сбивали с ног ослабевших военнопленных и таскали их по снегу, а немцы стояли и над ними смеялись. В лагере практиковались публичные расстрелы военнопленных…»

Быв. военнослужащий Красной Армии Касинов И.Д. на допросе 23 июля 1943 года показал: «…В лагере военнопленных за малейшие нарушения: шум в очереди при получении пищи, выход из строя, опоздание в строй — пленные систематически избивались палками, без разбора виновности».

Аналогичные показания, иллюстрируемые фактами зверств немцев над военнопленными, дали и другие быв. военнослужащие Красной Армии.

Керперт, Куновский, Лянгхельд и Медер в совершенных ими преступлениях виновными себя признали.

Следствие по делу продолжается. Мною поставлен вопрос перед Правительством о целесообразности организации по делу гласного процесса, с освещением его в печати.

Абакумов[12]

Общее число попавших в плен советских солдат за период июль 1942 — февраль 1943 гг. неизвестно, но за счёт тяжёлого отступления после проигранных боёв в излучине Дона и на волгодонском перешейке счёт идёт не менее, чем на десятки тысяч. Судьба этих солдат различна в зависимости от того, оказались ли они вне или внутри сталинградского «котла». Бывшие внутри котла пленные содержались в лагерях «Россошки», «Питомник», Дулаг-205. После окружения 6-й армии вермахта из-за нехватки продовольствия с 5 декабря 1942 года пленных перестали кормить, и почти все они умерли за три месяца от голода и холода. Советской армии при освобождении территории удалось спасти только несколько сотен человек, находившихся в предсмертной степени истощения.

[1] 2.11. Городищенский // История административно-территориального деления Волгоградской (Сталинградской) области. 1936—2007 гг.: Справочник. в 3 т. / Сост.: Д. В. Буянов, Т. И. Жданкина, В. М. Кадашова, С. А. Норицына. — Волгоград: Перемена, 2009. — Т. 1. — ISBN 978-5-9846166-8-3.

[2] Протокол опроса уполномоченным Сталинградской областной чрезвычайной государственной комиссии жителей хутора Кузьмичи Городищенского района Сталинградской области о массовом угоне населения хутора Кузьмичи Городищенского района немецко-фашистскими захватчиками.

30 июня 1942 г. ЦДНИВО. Ф. 104. Оп. 1. Д. 39. Л. 3-3об.

[3] Документы обвиняют: сборник документов о чудовищных зверствах германских вла- стей на временно захваченных ими советских территориях. М.: Государственное издательство политической литературы, 1943. Вып. 1. С. 157.

[4] Епифанов А.Е. Сталинградские органы внутренних дел в борьбе с гитлеровскими военными преступниками (1942–1943 гг.) // Historia Provinciae – Журнал региональной истории. 2019. Т. 3. № 1. С. 318–370.

[5] 2.11. Городищенский // История административно-территориального деления Волгоградской (Сталинградской) области. 1936—2007 гг.: Справочник. в 3 т. / Сост.: Д. В. Буянов, Т. И. Жданкина, В. М. Кадашова, С. А. Норицына. — Волгоград: Перемена, 2009. — Т. 1. — ISBN 978-5-9846166-8-3.

[6] Епифанов А.Е. Организационные и правовые основы деятельности комиссий по установлению и расследованию гитлеровских злодеяний // LEGAL CONCEPT = Правовая парадигма. № 4. 2017. С. 22–29.

[7] Центр документов новейшей истории Волгоградской области (далее – ЦДНИВО) Ф. 113. Оп. 14. Д. 4. Л. 231.

[8] Архив УФСБ по Волгоградской обл. Ф. 68. Оп. 63. П. 9. Л. 187

[9] Архив УФСБ по Волгоградской обл. Ф. 68. Оп. 63. П. 9. Л. 24–25.

[10] ЦА ФСБ РФ, ф. 14, оп. 5, д. 1, л. 228-235 (подлинник)

[11] Сталинградская эпопея: документы НКВД и военной цензуры. М.:»Звонница-МГ»,2000

[12] Сталинградская эпопея: документы НКВД и военной цензуры. М.:»Звонница-МГ»,2000