Братская могила советских воинов, погибших в период Сталинградской битвы, х. Верхнечирский

В 1928 году хутор Верхнечирский включен в состав Нижне-Чирского района Сталинградского округа (округ ликвидирован в 1930 году) Нижневолжского края (с 1935 года — Сталинградского края, с 1936 года — Сталинградской области)[1].

В 1951 году в связи с заполнением ложа Цимлянского водохранилища хутор был перенесён на новое место, Верхне-Чирский сельсовет включён в состав Кагановичского района (с 1957 года — Суровикинского).

Окрестности хутора Верхнечирский в период Великой Отечественной войны стали ареной ожесточенных и кровопролитных боёв, решающих ход Сталинградской битвы. В период Сталинградской битвы бои на территории Нижнечирского района возможно разделить на два этапа: оборонительный, когда первостепенной являлась задача не дать противнику быстро занять позиции и продвинуться к Сталинграду, то есть задержать на дальних рубежах к городу, и наступательный, где основная задача заключалась в освобождении населенных пунктов Нижнечирского района, в том числе и х. Верхнечирский, выведении их из оккупационной зоны.

Для станицы Верхне-Чирской и станции Чир война началась задолго до появления немцев в непосредственной близости от данных населённых пунктов. Жесточайшей бомбардировке подвергались переправы через Дон и через Чир, а также железнодорожная станция Чир.

17 июля 1942 года передовые части 6-й полевой армии генерал-полковника Ф. Паулюса вступили в бои с частями 62-й армии, развернувшимися на фронте протяженностью от ст. Клетской до Суровикино. Командармом армии являлся генерал-майор В.Я. Колпакчи[2]. 1-й эшелон 62-й армии составляли 33-я гвардейская и 192-я, 147-я, 181 стрелковые дивизии[3]. 192-я дивизия заняла оборону на рубеже Суровикино — Нижний Чир. Части 15-го танкового корпуса сосредоточились северо-восточнее Суровикино, в полосе обороны 62-й армии. 64-я армия под командованием генерал-лейтенанта В.И. Чуйкова развернулась на фронтовом рубеже Суровикино — Верхне-Курмоярская[4]. В ее составе были 29-я, 112-я, 214-я и 229-я стрелковые дивизии, 137-я и 121-я танковые бригады, 66-я и 154-я морские стрелковые бригады, 4 курсантских полка и другие части[5]. Однако фактически из-за неприбытия в район боевых действий ряда частей здесь держали оборону 214-я стрелковая дивизия генерал-майора Н.И. Бирюкова и 229-я стрелковая дивизия полковника Ф.Ф. Сажина. Бои в большой излучине Дона благодаря массовому героизму бойцов и командиров Красной Армии затянулись на 40 дней, что позволило резко снизить темпы наступления врага и разрушить их планы.

С 25 июля 1942 года по распоряжению начальника Генерального штаба генерал-полковника А.М. Василевского на территории Кагановичского (Суровикинского) района вела боевые действия только что сформированная 1-я танковая армия генерала-майора К.С. Москаленко[6]. Это позволило оттянуть часть сил наступающей 6-й немецкой армии правого крыла Сталинградского фронта. 1-я танковая армия нанесла контрудар по превосходящим силам противника.

Утром 7 августа 1942 года северная и южная ударные группировки 6-й немецкой армии перешли в наступление по сходящимся направлениям. Северная группировка прорвала оборону 196-й стрелковой дивизии 62-й армии (4772 человека на 5 августа), а южная — 112-й стрелковой дивизии (8107 человек на 5 августа) той же армии.

Уже в 12.00 7 августа 1942 года остатки 196-й стрелковой дивизии были окружены. От бреши, пробитой в обороне 112-й стрелковой дивизии у станции Чир, веером расходились 297, 76 и 71-я пехотные дивизии и 24-я танковая дивизия XXIV танкового корпуса противника. 112-я стрелковая дивизия была отброшена на восток и прижата к Дону.

К 10.00 8 августа 1942 года дивизия начала переправу через Дон по железнодорожному мосту. Градом снарядов мост был подожжен, и переправа войск шла по горящему мосту. Но это было только начало катастрофы. Немецкие танки прорвались за отходившими танками 121 и 137-й танковых бригад к мосту. В 137-й танковой бригаде на тот момент оставалось 3 КВ, 4 Т-34 и 4 Т-60. С целью избежать захвата моста противником, он был взорван в 14.00 — 14.30 8 августа 1942 г. Масса людей и техники 112-й стрелковой дивизии оказалась на правом берегу Дона перед взорванной переправой. 8 августа «клещи» XIV и XXIV танковых корпусов сомкнулись в районе Калача, и оборонявшиеся на западном берегу Дона части и соединения 62-й армии оказались в окружении. В «котел» попали значительные силы 62-й армии: один полк 33-й гвардейской стрелковой дивизии, 181, 147 и 229-я стрелковые дивизии, Краснодарское училище, пять истребительно-противотанковых и три танковых полка. Численность окруженных войск (за вычетом полка 33-й гвардейской стрелковой дивизии и Краснодарского училища) в штабе Сталинградского фронта оценивали в 28 тыс. человек. В эту цифру входили: 147-я стрелковая дивизия (9575 человек на 5.8); 181-я стрелковая дивизия (11 142 человека на 5.8); 229-я стрелковая дивизия (5419 человек на 5.8); 555, 508, 881, 1185 и 1252-й истребительно-противотанковые полки; 645, 650 и 651-й танковые батальоны В составе окруженных войск было 157 полевых и 67 противотанковых орудий, 17 танков Т-34, 39 Т-60, 354 автомашины.

К началу сентября 1942 года территория Нижнечирского района была полностью занята противником.

Начался тяжелый период немецко-фашистской оккупации, продлившийся вплоть до 15 декабря 1942 года. На занятой территории фашисты разместили комендатуру, полицию, склады с обмундированием и боеприпасами, установили свой, так называемый «новый порядок»: жителей выгоняли из домов и занимали их сами, население грабили, подвергали чудовищным издевательствам.

Во время оккупации гестаповцы и их пособники расстреляли недалеко от станицы Верхне-Чирской 47 детей в возрасте от 5 до 12 лет Нижне-Чирского детского дома, которых не успели эвакуировать Советские органы власти. Из материалов суда над предателем работавшим у фашистов водителем автомашины, впоследствии повешенного в Харькове:

«Буланов: «Летом мне пришлось с отделением команды СД поехать в станицу Нижнечирская. Числа 25-26 августа 1942 года мне и шоферу Влохину было предложено приготовить машины. Когда машины были готовы, нам приказали вести их в Нижнечирскую детскую больницу. Мы приехали туда, и гестаповцы стали выводить детей из больницы и погружать в машины. Дети были оборванные, распухшие от голода. Многие дети сопротивлялись и не хотели погружаться в машину, но гестаповцы стали их уверять, что они поедут к дядям и тетям в город Сталинград. Некоторые дети, поддавшись уговорам, сели в машину, некоторые же сопротивлялись до конца, после чего гестаповцы насильно погрузили и их в машину, и мне было приказано застегнуть сзади машины брезент. Когда я выполнил это приказание, то в сопровождении немцев поехал на станцию Чирская, где за мостом, в 3-4 километрах от станицы Нижнечирская (это уже на левом берегу реки Чир со стороны станицы Верхне-Чирской — прим. автора), была заранее приготовлена яма. Подъехав к яме, я по приказанию шефа отделения, а также и другие гестаповцы стали водить детей к яме, около которой стоял гестаповец, немец Алике, фамилии точно не знаю. В упор из автомата в голову он расстреливал детей, после чего сталкивал их в яму. Дети, видя происходившее, вырывались и кричали: «Дядя, я боюсь», «Дядя, я хочу жить, не стреляйте в меня», но на это немцы не обращали внимания».

На территории ст. Нижне-Чирская располагался немецкий лагерь советских военнопленных № 251-й. Советских военнопленных содержали под открытым небом в условиях чудовищной скученности, практически не кормили, подвергали бесчеловечным издевательствам.

Идеологические установки по обращению с советскими военнопленными исходили с самого верха нацистского руководства. Еще задолго до начала кампании на Востоке Гитлер на совещании 30 марта 1941 года заявил: «Мы должны отказаться от понятия солдатского товарищества. Коммунист никогда не был и не будет товарищем. Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьём врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность…»[7]. «…Мы обязаны истребить население — это входит в нашу миссию охраны германской нации. Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви».

Из Докладной записки В. Абакумова А. Вышинскому от 2 сентября 1943 г. № 80 о зверском отношении немецких военнослужащих к советским военнопленным[8]: «…Советские военнопленные работали на восстановлении железнодорожной станции Чир. По сообщению командира батальона, руководившего этими работами, среди военнопленных, вследствие истощения, возникли болезни и высокая смертность…».

19 ноября 1942 года ранним туманным утром мощные артиллерийские залпы возвестили о начале операции «Уран». Перешли в наступление войска Юго-Западного (командующий генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин) и Донского (командующий генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский) фронтов. Координировал действия фронтов представитель Ставки генерал-полковник А.М. Василевский.

21 ноября 1942 года в станицу Нижнечирскую перебазировался штаб командующего 6-й полевой армии генерал-полковника Паулюса, оказавшийся на пути наступления советских танков. Там же находился командующий 4-й танковой армии генерал-полковник Гот.

Из отступавших немецко-фашистских частей в районе устья реки Чир для сдерживания наступления советских войск была сформирована группировка под командование бывшего адъютанта Паулюса Адама. Она так и называлась «Группа Адама». В нее входили группы полковника Микоша командира 677-го инженерно-саперного полка, он же руководитель саперной школы, располагавшейся до наступления советских войск на Донской возвышенности в районе Калача в бывшем санатории. Группа Микоша удерживала оборону в районе Верхне-Чирской по правому берегу Дона. В группу Адама также входила группа полковника Чокеля, удерживавшая плацдарм в районе Верхне-Чирской на левом берегу Дона.

В Верхне-Чирской «Группе Адама» была поставлена задача удерживать переправы через Дон в районе Верхне-Чирской и удерживать плацдарм на левом берегу Дона для обеспечения, как тогда планировалось, выхода  войск Паулюса из Сталинграда, ближайшие позиции которого располагались в Мариновке.

Про Верхне-Чирский плацдарм достаточно подробно написано у Хейнца Шрётера в книге «Сталинград[9].: «…Ситуация 20 ноября была неясной. Утром 21 ноября несколько машин 2-й минометной бригады, имея «раздобытую» противотанковую пушку калибра 75 мм, направлялись после выполнения задачи по прикрытию на излучине Дона к деревянному мосту под Нижне-Чирской, намереваясь добраться до собственного командного пункта западнее Сталинграда. С большим трудом удалось остановить на мосту на какое-то время поток отступавших, двигавшихся на запад, и переправить через мост несколько машин бригады на восток. Через несколько километров дорогу заградили русские танки, поэтому немногочисленная группа специалистов по дымовой завесе, офицеров, унтер-офицеров и солдат штаба бригады, заняв позицию рядом с дорогой, останавливали бежавших на запад солдат, как это делали капитан Гёбель и другие, и зачислили их в свою группу.

Так, без приказа, был создан плацдарм на Дону, в состав которого вошли небольшие подразделения минометной бригады, штаб 53-го минометного полка, штаб 1-го подразделения батареи 53-го полка вместе с машинами и минометами.

Здесь был полковник Чокель, командир 53-го минометного полка (впоследствии принявший на себя командование всей обороной плацдарма), который так же, как и капитан Гёбель, думал о мосте на Чире, а также майор Шерер и капитан Рис, благодаря усилиям которых число солдат, занявших плацдарм, вечером перевалило за тысячу и передний край обороны удалось передвинуть вперед на восемь—десять километров до впадения Донской в Дон. Через три дня (24-го ноября) добавилось несколько танковых подразделений, после чего число людей достигло двух тысяч. Спустя четырнадцать дней в результате непрерывных тяжелых боев ситуация стала критической. 11 декабря дымовое подразделение было выведено с плацдарма, а группа капитана Зауербруха из Генерального штаба взяла на себя оборону фронта, которая, правда, 13 декабря была прорвана. Плацдарм был сдан, мост без каких-либо повреждений оказался в руках русских, так как вышел из-под контроля запальный провод взрывчатки. Потеря этого моста стала одной из причин, по которым 4-й танковой армии не удалось прорваться к Сталинграду и принять участие в боевых действиях (в поддержку наступления Манштейна).»

Стремительное наступление советских войск было для немцев полной неожиданностью. Не прошло и месяца со дня его начала, а фронт своей внешней стороной отодвинулся на сотню километров на запад. Желая спасти и вырвать из окружения свои войска, фашисты предпринимают усилия к прорыву кольца сразу на нескольких направлениях.

К концу декабря 1942 г. территория Нижнечирского района была полностью освобождена от немецко-фашистских оккупантов. Хутор Верхне-Чирской был почти полностью разрушен.

Бои на территории х. Верхнечирский и Нижнечирского района в 1942 году являются основной частью Сталинградской битвы, в ходе которой было положено начало коренному перелому в Великой Отечественной войне и всей Второй мировой войне. Был сломлен моральный дух немецких солдат и офицеров. Стратегическая инициатива перешла к советским войскам[10].

В период Великой Отечественной войны в х. Верхнечирский располагался госпиталь ППГ 1853.

Особо жестокие бои проходили в районе станции Чир, и поэтому там находились два полевых госпиталя 2415 и 1601, а также МСБ 507.

Советских воинов, умерших от ран и погибших в боях захоранивали в братских могилах.

По информации райвоенкомата на 2014 год в «Братской могиле советских воинов, погибших в период Сталинградской битвы», 1942-1943 гг., 1957 г., расположенной по адресу: Волгоградская область, Суровикинский район, х. Верхнечирский, захоронено 358 известных военнослужащих, памятник установлен в 1956 году.

[1]История административно-территориального деления Сталинградского (Нижневолжского) края. 1928—1936 гг. : Справочник / Сост.: Д. В. Буянов, Н. С. Лобчук, С. А. Норицына. — Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2012. — 575 с. — 300 экз.

[2] Попов В.Н. Сталинградская битва: по новейшим исследованиям // Новая и новейшая история №2. – М.: 2007. С.7.

[3] Исаев А. В. Сталинград. За Волгой для нас земли нет. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. С.3

[4] Там же. С.6.

[5] Чуйков В. И. Сражение века. — М.: 1975. С.21

[6] Исаев А. В. Сталинград. За Волгой для нас земли нет. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. С.8.

[7] Гальдер Ф. «Военный дневник». Т.2. М., 1969. С.430

[8] Докладной записки В. Абакумова А. Вышинскому от 2 сентября 1943 г. № 80 о зверском отношении немецких военнослужащих к советским военнопленным. Совнарком Союза ССР

[9] Хейнц Шрётер, «Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943»

[10] Шарапова И.Л. Боевые действия на территории Суровикинского района (бывшего Кагановичского) в период Сталинградской битвы // Материалы региональной конференции «Сталинград и Сталинградская область – Великой Победе». — Волгоград – 2010 г. С.333.